Сижу, никого не трогаю, починяю примус...
Так, для памяти...
***
Да, я сейчас еду в поезде. Уже на полпути домой. Это странно. Ещё вчера, в это время мы пили чай у тебя в квартире, а сегодня я лежу на верхней полке плацкартного вагона. И вспоминаю. Это приятно. Немного больно, но всё же приятно. Знать, что это не последняя встреча. Что это повторится. Ощущать запах поезда. Никогда не думал, что они как-то пахнут. Однако... Это запах дороги. Запах чьих-то ожиданий. Усталости и надежды. Сложный запах. Может, кто-то скажет, что поезда пахнут потом и пылью... Что же. Это их мнение. Для меня они пахнут именно так. И ещё движение. Небольшая заметка. О поездах. И поездках.
***
-Твою же мать, - он ужом вертелся на простынях нежно-голубого цвета с надписью "Ульяновск". Жутко болела спина. И не потому что он её отлежал или затекли мыщцы. Болела она совершенно по другому поводу. Жгло глаза. Как будто к ним поднесли раскалённые угольки и медленно и методично выжигали зрачки. Он что-то прошипел и скрючился. Лицом уткнувшись в пластиковую стену. Вцепившись в зачехлённый боккен. И никто не догадался, почему у него так странно трясутся плечи. А тихие странные звуки заглушал скрип колёс...
***
Пустым взглядом он изучал потолок. Точнее, полку, которая была над ним. С полки свешивался ковёр его попутчиков. Ковер из ИКЕА. Зелененький. Он лежал так уже часа два. Можно было при желании усомниться, жив ли он вообще. Но грудь поднималась. Правда, каким-то урывистыми движениями. И подушка была странно-мокрой с обеих сторон щёк.
-Всё будет, да... - тихий голос вырвался из пересохших губ.
Рука бессильно упала вниз, с полки, пугая попутчиков. Он вздохнул и повернулся на бок.
***
Я не знаю, смогу ли я написать что-то осмысленное, кроме той ерунды, что накатал сейчас. Может и получится... Не знаю... Саа...
***
Да, я сейчас еду в поезде. Уже на полпути домой. Это странно. Ещё вчера, в это время мы пили чай у тебя в квартире, а сегодня я лежу на верхней полке плацкартного вагона. И вспоминаю. Это приятно. Немного больно, но всё же приятно. Знать, что это не последняя встреча. Что это повторится. Ощущать запах поезда. Никогда не думал, что они как-то пахнут. Однако... Это запах дороги. Запах чьих-то ожиданий. Усталости и надежды. Сложный запах. Может, кто-то скажет, что поезда пахнут потом и пылью... Что же. Это их мнение. Для меня они пахнут именно так. И ещё движение. Небольшая заметка. О поездах. И поездках.
***
-Твою же мать, - он ужом вертелся на простынях нежно-голубого цвета с надписью "Ульяновск". Жутко болела спина. И не потому что он её отлежал или затекли мыщцы. Болела она совершенно по другому поводу. Жгло глаза. Как будто к ним поднесли раскалённые угольки и медленно и методично выжигали зрачки. Он что-то прошипел и скрючился. Лицом уткнувшись в пластиковую стену. Вцепившись в зачехлённый боккен. И никто не догадался, почему у него так странно трясутся плечи. А тихие странные звуки заглушал скрип колёс...
***
Пустым взглядом он изучал потолок. Точнее, полку, которая была над ним. С полки свешивался ковёр его попутчиков. Ковер из ИКЕА. Зелененький. Он лежал так уже часа два. Можно было при желании усомниться, жив ли он вообще. Но грудь поднималась. Правда, каким-то урывистыми движениями. И подушка была странно-мокрой с обеих сторон щёк.
-Всё будет, да... - тихий голос вырвался из пересохших губ.
Рука бессильно упала вниз, с полки, пугая попутчиков. Он вздохнул и повернулся на бок.
***
Я не знаю, смогу ли я написать что-то осмысленное, кроме той ерунды, что накатал сейчас. Может и получится... Не знаю... Саа...