Сижу, никого не трогаю, починяю примус...
Время оглянуться, чтобы увидеть отсутствие тени.
Или то, что видеть не хочется. Огромная снежная пустыня, которой не видно конца. Замерзшие скалы, осколки прежней жизни, покрытые толстым слоем льда. Искристые, блестящие, острые, как кинжалы. Монотонно завывает ветер, танцуя позёмкой по стылой земле. На километры вокруг - никого. Ни огонька. Здешние земли освещают только далёкие звезды, не нарушая установленных порядков. Где-то в глубине, по узкой тропинке между сугробами слежавшегося снега, медленно бредет нечто человекоподобное. Две руки, две ноги, одет в какой-то балахон, но босой. На лицо надвинут капюшон. Движения механические, как у биоробота. Он идёт, потому что привык. Потому что надо. В глубине груди что-то пульсирует, то ярче, то тусклее. Так горит свеча, когда её огонек колеблет ветер. Если присмотреться внимательнее, то можно увидеть, что это сердце. Как оно продолжает жить - совершенно непонятно. Непостижимо, чтобы во льдах, сковавших этот мир крепче цепей, оставалось ещё нечто подобное. Но оно продолжает худо-бедно мигать, позволяя своему владельцу идти вперед. Босые пятки отмеряют метр за метром, под капюшоном - темнота.
Кто ты, странник, не знающий Пути?
Куда ведет твоя дорога?
Длинна ли она?
Здесь нет того, кто бы мог задать вопрос. Только пустота, неотступно идущая след в след. Как жадная гончая, почуявшая слабину добычи. Нет у неё глаз, горячее дыхание не ударит в затылок, а клыки не порвут горло. Её оружие страшнее - оно незаметно. Тонкими иглами она проникает внутрь, в попытках добраться до огонька пульсирующего тепла. Поглотить, без остатка раздавить, уравнять с окружающим пейзажем. Остановить. Они стали неразлучны.
Охотник и Жертва.
Иногда меняются местами, когда Странник пытается убить Пустоту забавным кривоватым мечом. Та скулит, поджимает хвост и ненадолго отступает, чтобы дождаться удобного момента. Зацикленное действо, ведь здесь нет Времени в его обычном понимании. Впереди открывается равнина, в которой царствует ветер. Он играется с барханами снега, сооружая собственную архитектуру. Странник на секунду замирает, а пустота готовится к прыжку, но... Нет, он идет дальше. Чуть более быстро, а если бы можно было такое сказать - веселее. Впечатление, что он увидел где- то там, в серой безмолвной дали что-то важное.
А вьюга издевательски и беззвучно хохочет, взрывая воздух сотнями замерзших капель.
Или то, что видеть не хочется. Огромная снежная пустыня, которой не видно конца. Замерзшие скалы, осколки прежней жизни, покрытые толстым слоем льда. Искристые, блестящие, острые, как кинжалы. Монотонно завывает ветер, танцуя позёмкой по стылой земле. На километры вокруг - никого. Ни огонька. Здешние земли освещают только далёкие звезды, не нарушая установленных порядков. Где-то в глубине, по узкой тропинке между сугробами слежавшегося снега, медленно бредет нечто человекоподобное. Две руки, две ноги, одет в какой-то балахон, но босой. На лицо надвинут капюшон. Движения механические, как у биоробота. Он идёт, потому что привык. Потому что надо. В глубине груди что-то пульсирует, то ярче, то тусклее. Так горит свеча, когда её огонек колеблет ветер. Если присмотреться внимательнее, то можно увидеть, что это сердце. Как оно продолжает жить - совершенно непонятно. Непостижимо, чтобы во льдах, сковавших этот мир крепче цепей, оставалось ещё нечто подобное. Но оно продолжает худо-бедно мигать, позволяя своему владельцу идти вперед. Босые пятки отмеряют метр за метром, под капюшоном - темнота.
Кто ты, странник, не знающий Пути?
Куда ведет твоя дорога?
Длинна ли она?
Здесь нет того, кто бы мог задать вопрос. Только пустота, неотступно идущая след в след. Как жадная гончая, почуявшая слабину добычи. Нет у неё глаз, горячее дыхание не ударит в затылок, а клыки не порвут горло. Её оружие страшнее - оно незаметно. Тонкими иглами она проникает внутрь, в попытках добраться до огонька пульсирующего тепла. Поглотить, без остатка раздавить, уравнять с окружающим пейзажем. Остановить. Они стали неразлучны.
Охотник и Жертва.
Иногда меняются местами, когда Странник пытается убить Пустоту забавным кривоватым мечом. Та скулит, поджимает хвост и ненадолго отступает, чтобы дождаться удобного момента. Зацикленное действо, ведь здесь нет Времени в его обычном понимании. Впереди открывается равнина, в которой царствует ветер. Он играется с барханами снега, сооружая собственную архитектуру. Странник на секунду замирает, а пустота готовится к прыжку, но... Нет, он идет дальше. Чуть более быстро, а если бы можно было такое сказать - веселее. Впечатление, что он увидел где- то там, в серой безмолвной дали что-то важное.
А вьюга издевательски и беззвучно хохочет, взрывая воздух сотнями замерзших капель.