Сижу, никого не трогаю, починяю примус...
Всей грудью, не страшась выхлопных газов, пыли и микробов. Раз за разом наполнять лёгкие воздухом этого Большого Города. Впускать внутрь его дыхание, ощущая, как каждая клетка тела пропитывается им - неотвратимо.
Прикрыть глаза, ловя жгучее солнце на ресницы, чтобы увидеть странные картины, написанные иголками где-то на внутренней стороне век. Или летопись на забытом языке.
Почувствовать, как едва заметно прогибается под ногами тёплый асфальт и улыбнуться, представляя, что это не из-за жары, а от того, что Город живёт.
Поймать ветер за край широкого шарфа и побежать вместе с ним навтречу неизвестности. В лабиринты улиц и проспектов, скверов и площадей, распугивая ленивых голубей... Влететь в трамвай, сонно поскрипывающий рессорами на поворотах, для того, чтобы сквозь пыльное стекло рассматривать усталые или весёлые, озабоченные или хмурые лица множества людей.
Вновь вернуться в свою маленькую комнатку, где за окнами перешептываются клёны, даря прохладу и спокойствие.
Прикрыть глаза, ловя жгучее солнце на ресницы, чтобы увидеть странные картины, написанные иголками где-то на внутренней стороне век. Или летопись на забытом языке.
Почувствовать, как едва заметно прогибается под ногами тёплый асфальт и улыбнуться, представляя, что это не из-за жары, а от того, что Город живёт.
Поймать ветер за край широкого шарфа и побежать вместе с ним навтречу неизвестности. В лабиринты улиц и проспектов, скверов и площадей, распугивая ленивых голубей... Влететь в трамвай, сонно поскрипывающий рессорами на поворотах, для того, чтобы сквозь пыльное стекло рассматривать усталые или весёлые, озабоченные или хмурые лица множества людей.
Вновь вернуться в свою маленькую комнатку, где за окнами перешептываются клёны, даря прохладу и спокойствие.