Сижу, никого не трогаю, починяю примус...
петь гимны осени. За неповторимые цвета, за атмосферу... Вчера, топая с тренировки, наслаждался мягкими звуками сюиты. Всё начиналось с вкрадчивого шороха листьев, который накатывал словно волны прибоя. Затем вступали деревья — несколько тоскливый, но пронзительный скрип ветвей. Прозрачный воздух умело аккомпанировал переливами ветра, играя тональностями. Звенели хрусталём звезды, среди которых почти набатным колоколом пела Венера. Потрескивала, остывая земля, вплетая глуховатую нотку в общий хор...
Мои шаги и громкое дыхание были неуместными. Острым, как лезвие бритвы, стало внезапно понимание своей физической природы. Но хор Осени продолжал петь, отвлекая от мыслей. Для Вечного Мироздания меня фактически не существовало. Но, несмотря на это, я слушал и слышал. И это было изумительно...
Мои шаги и громкое дыхание были неуместными. Острым, как лезвие бритвы, стало внезапно понимание своей физической природы. Но хор Осени продолжал петь, отвлекая от мыслей. Для Вечного Мироздания меня фактически не существовало. Но, несмотря на это, я слушал и слышал. И это было изумительно...