Думал, что не выживу (пожизнево), но пуэрчик в термосе спас. Смог всё, даже больше.
И отвезти нас до дома около 8 утра, припарковаться и выдохнуть.
Персонажный отчет
Жизнь и смерть во мне объявили мне:
"Жизнь - игра, у тебя нет масти,
Смерть к тебе не питает страсти!
Жизнь тебя проиграла стуже и смерти ты не нужен!"
Кукрыниксы - Никто.
"Жизнь - игра, у тебя нет масти,
Смерть к тебе не питает страсти!
Жизнь тебя проиграла стуже и смерти ты не нужен!"
Кукрыниксы - Никто.
...
Задачи по определению себя во времени и пространстве у Солдата не было. Время для него вообще было относительно и воспринималось только в контексте миссий. Да, тогда его могли интересовать часы, минуты и секунды.
Последний раз, когда приходилось высчитывать подобное - задание по агенту ЩИТа, Барбаре Морс, которую надлежало выкрасть из больницы. В напарники ему (зачем-то) выдали Алую Ведьму. Задание завершилось успешно. В процессе выявились некоторые … досадные помехи. Впрочем, они были устранены.
Морс была доставлена на ближайшую базу ГИДРы, а Солдата отправили на ТО, т.е. к врачам. Обошлось без обнуления - психика выдавала абсолютно стабильные показатели. Штрукер никаких подозрительных реакций не замечала.
До следующей значимой миссии Зимний тренировался, выполнял некие мелкие поручения, по сути - отдыхал.
Пока не поступил новый приказ - сопровождать Куратора в её путешествии на некий аукцион.
Куда повезут на яхте.
Потом на подводной лодке.
В бункер.
…
Андреа, увидев арсенал, который при получении вводных набрал с собой Солдат, округлила глаза и хмыкнула, качнув головой:
Выбери два.
Солдат взял нож и автомат, надел маску. Сверху, чтобы прикрыть левую руку, пришлось накинуть маскировочный плащ.
Они плыли на подлодке. Внутри было тесно. Солдат держался рядом с Куратором, наблюдая за остальными присутствующими. Все были в театральных масках, агрессии не проявляли.
Он продолжал наблюдение и сопровождение.
Фоном доносились разговоры об аукционе, лотах и прочих не имеющих значения вещах.
Наконец подлодка пришвартовалась. Раздались звуки стыковки и воздуха, который под давлением выгонял воду из шлюза. Дверь открылась, пропуская всех в бункер.
Советский бункер.
Зимний не знал, откуда у него такая железобетонная уверенность, но она была. Плакаты по стенам, надписи на которых были понятны, хотя были не на английском. Особая планировка, характерная для такого рода сооружений.
Он внимательнее присматривался к присутствующим, пока Андреа беседовала с очередным человеком.
Там продолжалось довольно долго. Затем начался аукцион, который разбили на три части.
Где-то в перерыве перед ним материализовался парнишка в маске кота. Он долго смотрел на него, а потом спросил:
- Баки?
Зимний моргнул.
Это код?
Кодовое слово?
Шифр?
Парнишка ищет своего агента?
- Нет, - выдал он наиболее нейтральный ответ.
Затем эпизод с “кодовым словом” повторился, но уже с другим парнем. Светлые волосы, резкие движения, быстрая речь.
- А, Баки. Опять ни хрена не помнишь, да?
Солдат подзавис на некоторое время. Из этого состояния его вывел Куратор, снабдив поручением принести ей воды.
Вечер продолжался. Кто-то скандалил, кто-то выяснял отношения, кто-то налаживал связи. Солдат же выполнял приказ по сопровождению Куратора.
Оказавшись в вентиляции, он в очередной раз столкнулся с вопросом “Баки?”, на этот раз от внушительного мужика в костюме со звездой. Мужик явно желал получить отзыв на свой запрос, но Солдат не знал ни мужика, ни позывных. К тому же, ему пора было уходить, так как искомого обнаружено не было.
Светловолосый подбегал ещё пару раз, что-то рассказывал и убегал. После его монологов у Зимнего оставалось странное … чувство. Словно бы ему нужно что-то сделать, помимо полученного приказа. Что-то, связанное с…
..
- Надевай, - парень держит перед ним странный шлем, с красной звездой.
Как на его руке.
- Давай же, ну! Времени мало!
Зимний решается. Легкое жужжание и … он падает.
С поезда.
Где-то вверху эхом голос Стива:
Баки! НЕТ!
Тишина.
Лаборатория. Запах медикаментов.
…
Первая заморозка.
…
Первая миссия.
…
Солдат, слушай приказ!
…
Красная комната. Наташа. Дневник.
…
Ванда и Пьетро.
…
Новый Нью-Йорк. Тот самый парнишка - Человек-паук, на коленке собирающий прибор, который вычислит бомбу в его позвоночнике.
…
Больница. Барбара Морс.
Андреа Штрукер.
Он медленно снимает шлем, аккуратно кладет его на стол. Рядом никого нет, это к лучшему. В голове творится невообразимый хаос, среди которого нужно попытаться сориентироваться. Мелькают в памяти лица, из которых он вычленяет тех, кто сейчас здесь.
Но это всё потом.
Он должен убить Штрукер. Мысль обжигает, как удар плетью по голой спине. Остатки программинга? Да плевать.
Дальше свои действия Баки не осознавал. Как просочился через узкую вентиляцию, как растолкал зачем-то собравшихся людей, продираясь к цели. Но звук выстрела был чёткий.
Воспоминания - всё новые и новые - захлестывали волнами. Цепочки событий, бешеные водовороты лиц. Было всё труднее сохранять концентрацию. На этом фоне разговор со Стивом получился скомканным. И в том была не вина Роджерса. Баки никак не мог поймать ускользающее сознание, его колотило уже физически.
Пока рядом не мелькнула блондинистая голова Штрукер. Выстрелы. Боль в колене. Наручники. Роджерс.
И ракеты, которые полетели в направлении трех мегаполисов.
Человек-паук и ещё кто-то, со светящейся штуковиной в груди, провожающие взглядом полёт боеголовок. На лицах выражение ужасной безысходности, когда ты понимаешь, что сделать уже ничего нельзя.
Что мы наделали...