Сижу, никого не трогаю, починяю примус...
Пространство словно бы сжалось. Воздух сделался душным. Он был насквозь пропитан влажностью недавних дождей и лучами яростного солнца, а ещё — дурманящим запахом цветущего жасмина и липы. В этой карусели летнего зноя не было места разуму. Единственное, что хотелось — нежится в прохладной тени, потягивая ледяную воду из тонкого хрустального бокала, на запотевших краях которого пляшут солнечные зайчики. Чуть сощуриться, ловя отражение неба в причудливой игре света. Сделать ленивый глоток, чувствуя, как сбежавшая капелька влаги томительно медленно спускается по подбородку к шее, потом в ложбинку между ключицами и там замирает, убаюканная жаром, исходящим от кожи.
Пряный запах щекочет ноздри, заставляя забыть обо всём.
Жара расслабляет.
В такие моменты, как никогда остро, ощущаешь свою незначительность для мира. Смотришь на букашек, деловито снующих в траве и представляешь себя таким же. Вечно спешащим, занятым и непонятно чего добивающимся.
Но стоит повеять прохладному ветерку, как ты снова впадаешь в знойную эйфорию. Это как наркотик. Не важно, плохо или хорошо ты его переносишь, но действует на каждого. Тебе повезёт, если сможешь получить немного удовольствия вместо пылающего ада из асфальта, бетона и пыли.
Пряный запах щекочет ноздри, заставляя забыть обо всём.
Жара расслабляет.
В такие моменты, как никогда остро, ощущаешь свою незначительность для мира. Смотришь на букашек, деловито снующих в траве и представляешь себя таким же. Вечно спешащим, занятым и непонятно чего добивающимся.
Но стоит повеять прохладному ветерку, как ты снова впадаешь в знойную эйфорию. Это как наркотик. Не важно, плохо или хорошо ты его переносишь, но действует на каждого. Тебе повезёт, если сможешь получить немного удовольствия вместо пылающего ада из асфальта, бетона и пыли.
