Случается, что ухватываю куски жизней. Моих или не моих.
Это один из подобных.
В палатке было сыро. Маленькая печка-буржуйка не могла справиться со всей той влажностью и холодом, что царили здесь. По вечерам, возвращаясь с испытаний, мы привычно морщились, чувствуя запах застоявшегося воздуха, также привычно вздыхали и откидывали полог. Это вечернее проветривание было своеобразным ритуалом. Мы доставали из карманов самоскрученные сигареты (других здесь не было), вставали спиной к палатке и молча курили, наблюдая за низким солнцем, скатывающимся за горизонт. Наш «лагерь», состоявший из пары-тройки палаток стоял на опушке леса, за которым начиналась тундра — бесконечная равнина, устланная пружинящим мхом, лишайниками и карликовыми березами. Нетронутый край, и кроме нас — никого в радиусе 500 км.
читать дальшеПалатка полевой кухни, палатка инженеров-конструкторов и наша.
Если скосить глаза чуть в сторону, то можно было увидеть поблескивающий в закатном свете бок диковинной машины — самолет нового поколения, боевой истребитель. Один. Гордо задравший нос в небеса, он словно рвался ввысь. Кто-то из инженеров, по-моему, вечно веселый Гарик, на ночь привязывал его за шасси к ближайшему дереву — чтоб не улетел ночью. Сначала все смеялись, а потом привыкли, и это вошло в привычку. Самолёт любовно называли «Стрелкой».
Сюда его везли частями. Собирали тут же, прямо перед палатками. Я застал финальный момент — когда Гарик закручивал последнюю гайку. После чего он хлопнул машину по алюминиевому боку, заявляя:
-Быть тебе Стрелкой!
Гул в недрах самолета от его удара надолго запомнился мне вместе с картиной: хмурое северное утро, взвесь тумана в воздухе и радостная команда инженеров, все перепачканные маслом и смазкой, бегающие около машины.
-Доброе утро, - крикнул я, приветственно махая руками. - Где мне найти Георгия Лиадзе?
Всё мельтешение у самолета сразу же прекратилось. Пять чумазых физиономий обратились в мою сторону.
-Здравствуйте, - уже чуть тише повторил я. - Мне нужен Георгий...
Вперед вышел коренастый парень с густой черной шевелюрой и шикарными усами. Протянув мне мозолистую ладонь, он представился:
-Георгий Лиадзе. Гарик. Главный инженер-конструктор.
-Семен Голубов, - сказал я, пожимая руку, - направленный к вам летчик-испытатель.
-Вы один? - изумленно спросил Гарик. - Нам же обещали двоих...
-Нет, нет, - я улыбнулся. - Мой товарищ получает последние распоряжения начальства в вертолете. Сейчас подойдет.
Тут же раздался грохот вращающихся лопастей. Тяжелый вертолет на секунду завис в воздухе над лесом, медленно развернулся и улетел. Из-за елок появился ещё один человек.
-Вот и он, - я кивнул Гарику. - Сергей Новиков.
-Сергей и Семен? - Гарик тоже улыбнулся. - СС?
Все засмеялись.
Сегодня Стрелка была не в настроении. Двигатели фыркали, словно ругаясь на плохой керосин, на правом шасси порвалась резина и сломался амортизирующий механизм. Полёты на сегодня откладывались. Мы уселись около разведенного костерка. Сергей вытащил гитару и начал перебирать пальцами струны.
-А мы вернемся? - вдруг спросил он, ударив по всем струнам разом. Гитара обиженно загудела.
-Вернемся? - ошеломленно переспросил я. - Конечно! Ещё полторы недели ходовых испытаний, а после — домой.
Сергей посмотрел куда-то вдаль, задумчиво склонив голову, и промолчал, начав наигрывать что-то из Окуджавы. Наш философский покой нарушил Гарик, вихрем ворвавшись в освещенный круг:
-Стрелка готова! Мы всё устранили!
Сергей кивнул, положил гитару:
-Я пошел.
-Возвращайся, - сказал я. - Доиграешь песню.
Он чуть улыбнулся и пошёл к самолету, сопровождаемый Гариком, возбужденно рассказывающим что-то о починке шасси.
Пять минут. Пристегнуться, ключ на старт. Зажигание. Прогрев двигателей. Проверка тяги. Закрылки. Боковой ветер. Видимость.
Я до мельчайших деталей знал, что сейчас делает Сергей. Это было нашей библией.
Фиксация крышки. Штурвал медленно на себя. Начало движения. Разгон. Скорость. Пять, четыре, три, два, один... Отрыв. Взлёт. Штурвал к себе. Высота. Выровняться. Начать испытания.
***
Было точно такое же хмурое утро. Я выбрался из палатки, зябко ежась. Солнце только-только начинало вставать, но лагерь уже не спал.
-Что-то не так, - пробормотал я.
Мимо меня пробежал один из инженеров. Я схватил его за плечо, разворачивая к себе:
-Что случилось?
-Трагедия, - выдохнул тот. - Два года работы коту под хвост. Лишь бы двигатель, лишь бы двигатель...
Я в шоке отпустил его, застыв на месте. Не давая оформиться пугающей мысли поспешил туда, где обычно стояла Стрелка. Пусто. Но где-то там, далеко в тундре были видны огоньки. И столб дыма.
***
Сергей погиб. Как потом выяснили, он не сумел выровнять самолет, войдя в крутое пике. Отказал правый двигатель, штурвал и система катапультирования.
Гарик выразительно молчал, смотря куда-то в сторону.
-Восстанавливайте, - кратко приказал я. - Испытания продолжаются.
В нашей палатке было сыро и холодно. Гитара Сергея лежала на его месте, а я сидел, безразлично глядя в никуда. Смена должна была прилететь через месяц.
***
-Готова! - Гарик теребил меня за рукав.
Я же стоял, глядя на восставшую из пепла Стрелку.
-Программа та же?
-Да, конечно, - инженер закивал. - Ещё можешь попробовать бочку. Мы доработали двигатели.
Я только кивнул, забираясь в кабину.
...Штурвал медленно на себя. Начало движения. Разгон. Скорость. Пять, четыре, три, два, один... Отрыв. Взлёт. Штурвал к себе. Высота. Выровняться...
Уже на выходе из маневра я вдруг понял — всё. Стрелка вошла в состояние свободного падения, заваливаясь носом вперед.
«То взлёт, то посадка, - пел Сергей в моей памяти, - то снег, то дожди... Сырая палатка, - он улыбнулся, подмигнув, - и почты не жди... Идет молчаливо в распадок рассвет... Уходишь — счастливо! Приходишь — привет».
@темы:
Бред,
Туманное далёко,
Креатив,
По душам с...,
Я